Авенариус Рихард

\

Рихард Авенариус и критика «чистого опыта»

\

Что такое «чистый опыт»?

\

    Термин «эмпириокритицизм» был введен Авенариусом для обозначения «надпартийной» философской позиции, критически рассматривающей все, якобы проверенные, истины. Эмпириокритики провозгласили возвращение к опыту, который нельзя трактовать ни идеалистически, ни материалистически.

    Рихард Авенариус родился в Париже в 1843 г., учился в Лейпциге и Берлине. В 1876 г. начал издавать вместе с В. Вундтом «Трехмесячник научной философии», оказавший заметное влияние на культурную жизнь Германии. С 1877 г. и до самой смерти, последовавшей в 1896 г., он преподавал «индуктивную философию» в Цюрихском университете. В 1876 г. опубликована его книга «Философия как мышление о мире по принципу наименьшей траты сил». С ней связана другая работа — двухтомник «Критика чистого опыта» (1888—1890), а также «Человеческое понятие о мире» (1891).

    Между концепциями Авенариуса и Маха немало общего (например, принцип экономии сил в научном исследовании). Тем не менее Мах в работе «Анализ ощущений» (1900) открестился от «гипертрофированной терминологии» Авенариуса, уточнив свою роль как «ученого, а не философа». Поэтому необходимо подчеркнуть разницу. Мах как ученый интересовался эпистемологией, чтобы освободить науку от метафизических препятствий. Авенариус, напротив, был философом даже в своих занятиях физиологией, психологией и социологией. Он пытался построить философию как строгую науку на манер позитивных наук о природе.

    Так что же имеет в виду Авенариус, говоря о «чистом опыте»? Это опыт в самом широком смысле слова, в нем отсутствуют конкретные характеристики. Почти как в обыденной трактовке: опытом называется все — идеи, восприятия предметов, образы, суждения, оценки и т.п. Как же различаются опытные феномены? На этот вопрос отвечает «критика чистого опыта».

\

Возвращение к «естественной концепции мира»

\

    Иметь опыт — думать, воображать, мечтать — значит иметь во всем личный опыт. Но не выраженный каким-либо образом опыт не может быть критически использован. Как же выразить опыт и почему критика должна принять его в расчет? Ответ Авенариуса: «Любая область нашей среды устроена таким образом, что индивиды на определенном этапе познания говорят: "Это следует проверить"». Опыт он определяет так: «Если среда — предпосылка утверждения, то последнее полагается как опыт». Опыт таков только в той мере, в какой он присвоен. Утверждение есть опыт, а содержание утверждения («das Ausgesagte») есть испытанное.

    Итак, Авенариус говорит о социальном опыте, о коммуникативном процессе, о средствах выражения, вербальном поведении («das Aussagen»). Невербализованный опыт есть противоречие в определении. В отличие от традиционных эмпириков и позитивистов, опыт Авенариус рассматривает как необъятную массу опытных утверждений, служащих материалом для критики; в свою очередь критика исследует опытные условия и т. д.

    Один из выводов критики «чистого опыта» — возвращенние к «естественному понятию мира». Существует множество понятий мира, и все они суть исторические конструкции, включая «истины в себе и для себя»: знание, верование и опыт, которые связаны с конкретными и различными социальными средами. Это исторические конструкции, несмотря на то что некоторые считают свои понятия абсолютными и вечными истинами. Критика призвана очистить понятие о мире от разночтений, мифических и философских фантазий, чтобы получить в конце концов универсальную концепцию мира, значимую везде и для всех. Естественная концепция мира состоит из трех основных положений: 1). Существуют индивиды; 2). Есть элементы окружающей среды; 3). Между индивидами и элементами среды есть множество отношений, как и между элементами среды.

\

По ту сторону различия «физического» и «психического»

\

    Греческие философы любили бродить по рынкам, но не затем, чтобы купить или продать что-то, а из любопытства, желания понаблюдать за снующим туда-сюда народом. Так Авенариус пытается заставить заговорить сами вещи, предполагая, что, с одной стороны, есть среда со множеством составляющих ее элементов, с другой стороны — индивиды со множеством суждений. Элементы среды формируют предпосылки, то, о чем нечто говорится. Среда определяет человеческий опыт посредством нервной системы. Последняя зависит не только от воздействий среды, но и от потребляемой пищи.

    Опыт есть непрерывная цепь жизненных реакций организма на среду. Аутентичны все виды опыта, включая сновидения и бред безумца. Однако критика имеет дело не с данными внешнего мира, а с данными языкового поведения людей. В этом смысле критика выступает как метафилософия, в рамках которой критик подвергает анализу формулируемые кем-то утверждения.

    В чистом опыте каждый человек застигнут в определенной ситуации, т. е. индивид и среда связаны так, что это соотношение нельзя отменить. Индивид и среда противоположны, но обе реальности принадлежат одному опыту. «Когда, например, говорят: "Я вижу дерево", — это значит: "Я и дерево есть содержание одной и той же данности"». Получается, то, что критик описывает, есть опыт интеракции, взаимодействия среды и нервной системы индивида. Это биологическое событие, состоящее из элементов (например, «зеленое», «холодное», «горячее», «твердое», «мягкое», «сладкое», «горькое» и т. д.) и характеристик («приятное», «неприятное», «красивое», «безобразное» и т. д.). Помимо элементов и характеристик, нет ничего другого. По этой причине Авенариус элиминирует различие между физическим и психическим. Есть разные виды биологической зависимости индивида от среды, но реального дуализма опыта нет, как нет серьезной разницы между вещью и мыслью, материей и духом.

    Нет никакого основания говорить (в духе Канта), что Я наделено категориальными структурами. То, что наша центральная нервная система позволяет нам иметь комплекс представлений, означает лишь, что мы хорошо адаптированы к среде. Отсюда принцип «экономии мышления». С одной стороны, мышление рассматривается как продукт прогрессивного приспособления к среде, как максимальный результат минимальных усилий. С другой стороны, философия становится критикой чистого опыта, задача которой — очистить культурную среду от ненужных продуктов умственной деятельности (например, материалистических или спиритуалистических взглядов на мир) ввиду бесплодности и неразрешимости споров между ними.

\

Вред «интроекции»

\

    Споры становятся бесплодными, когда прежде единый мир делится на «душу» и «тело». Пока я уверен, пишет Авенариус, что дерево существует не только для меня, но и другие в состоянии его воспринимать, я не нарушаю законной аналогии между «Я» и мне подобными. Но когда я говорю, что дерево дано мне в форме образа, представления и т.п., я ввожу — интроектирую — дерево, предполагая, что у меня может не быть того, что есть у ближнего. Интроекция, таким образом, перешагивая опыт, взламывает естественное единство мира, деля его на внешний и внутренний, бытие и мышление, тело и душу, объект и субъект.

    После интроекции любая попытка привести продукты мысли в согласие с опытом обречена на поражение. Так открывается источник нескончаемых проблем. Средство избавления от них Авенариус видит в трактовке теоретической и практической деятельности как модификаций центральной нервной системы. «Развивая» Дарвина, он склонен понимать всю психическую жизнь, включая науку, как биологический феномен с соответствующими законами отбора, приспособления, борьбы за существование.

    Авенариуса, желавшего быть выше партий, критиковали позже философы почти всех направлений (партий). Вундт обвинил его в материализме, Гуссерль счел неприемлемым его психологизм, а Ленин заклеймил Авенариуса как идеалиста. Все же можно признать интересным его анализ континуальности субъективного и объективного миров. Авенариус предвосхитил кибернетическую теорию моделирования, общую теорию систем, а также объяснил биологическую функцию философских идей.